больше фото
Зло притягательно и ненасытно.
Последние месяцы город буквально разрывало на части в агонии уличных войн и бунтов. Огонь разгорелся из-за действий последнего выбранного мэра Карла Чедвига, который на поверку оказался хитрым, жадным ублюдком. За годы его правления вся структура власти прогнила насквозь и настолько тесно переплелась с преступностью, что разделить их было уже нельзя. Недовольство людей выплеснулось в насилие, после того как в сети опубликовали всю подноготную мэрской бухгалтерии, включающей и заказные убийства. Сам Чедвиг не застал всего созданного им хаоса, так как погиб при загадочных и весьма кровавых обстоятельствах.
Но причины, породившие этот ужас, казались далекими и ирреальными. Гораздо ближе были рвущиеся под окнами снаряды и грохот выстрелов, не прекращающиеся ни днем, ни ночью, и злобные крики, доносящиеся с улицы. Тем не менее, лавку, что располагалась на первом этаже низенького, коренастого здания, Чарльз Брайт закрыл всего неделю назад. Он проводил последнего клиента, опустил бронированные жалюзи и заперся внутри. У него хватит запасов, чтобы продержаться несколько месяцев. А телевизор расскажет, когда эта бессмысленная война кончится. Хвала тем безумцам, которые готовы сунуться в ад ради горячего репортажа.
По правде говоря, закрыть лавку его заставила отнюдь не война, идущая на улицах. С ее грабежами и мародерством, поначалу она приносила неплохой доход, ведь всей этой обезумевшей от крови и беззакония швали нужно было где-то обменивать награбленный хлам на наличность, а Брайт знал тех, кто готов был дважды пересечь границы объятого мятежами города ради значительной прибыли. Нет, закрыть лавку его заставила вещичка, которую принес его последний клиент. Брайт до сих пор не понимал, как в руки к тому наркоману попала шкатулка. Казалось, его глаза были подернуты дымкой далеких грез и ничего перед собой не видели. Он едва переставлял ноги, а бухнув шкатулку на прилавок, бессмысленно стоял, уставившись в стену, пока Чарльз не сунул ему в руку несколько сотен и не выпроводил вон. От прикосновения к нему казалось, что толкаешь безвольную куклу с оборванными нитками.
читать дальшеНо за прошедшее время эта встреча, да и весь внешний мир, поблек и исчез из мыслей старьевщика. Звуки непрекращающейся битвы стали не более чем далеким фоном, окна были плотно закрыты и занавешены, а телевизор молчал в своем углу. Его вести больше были не нужны. Ведь дом окутался тьмой, забыв о существовании чего-либо за своим порогом.
Чарльз не расставался со шкатулкой. Его чуткие, опытные пальцы оценщика, изучили каждую трещину на старом дереве. Уже прошло несколько дней с тех пор, как перегорела последняя лампочка, но даже в темноте он мог различить каждую деталь орнамента на крышке. Он гладил переплетения линий, изгибающиеся под подушечками пальцев. Он изучал каждый новый узор, день ото дня все четче проступающий на крышке. Брайт слышал тихий шепот, который лился из нутра шкатулки. Шепот рассказывал тайны, которые таились в темноте безвременья. Тайны, дающие власть. Но сколько не прислушивался, Брайт не мог различить слова. Оставалось только ждать, ведь с каждым днем голос становился отчетливее.
Наконец на крышке проступил закутанный в балахон силуэт. Если щупальца, которые раньше заполняли орнамент, только казались живыми, то этот силуэт буквально излучал силу и жизнь. Складки ткани раз от раза принимали новое положение, словно трепетали на ветру, но уловить их движение никак не удавалось. На месте лица располагался провал, скрытый низко надвинутым капюшоном. Брайт старался не думать об этом, но когда он проводил по лоскуту ткани, закрывающим этот провал, то чувствовал едва заметные намеки на форму. Разобрать деталей было нельзя, но даже так было ясно только одно – то, что скрывалось под капюшоном, не было человеческим лицом.
Когда первый раз Чарльз нащупал на крышке силуэт набухший, словно болезненный нарыв, шкатулка раскрылась в его руках, и ему на колени высыпалась колода карт таро. Хотя подобные карты много раз попадали в его руки, он никогда ими не пользовался. Но теперь он уверено перемешал их, вытащил из колоды несколько карт и разложил их перед шкатулкой. Его руки проделали это сами. Карты лежали на столе, едва заметно проступая бледными прямоугольниками в темноте, а шепот, до сих пор лившийся из шкатулки, неожиданно смолк.
Наверняка, нечто решило общаться с ним этим способом, потому что его голос еще слишком слаб. В этих картах скрыты ответы на все его вопросы. Брайт поспешно поднялся на ноги, зашаркал на кухню в поисках свечи и спичек. Спустя несколько минут он вернулся в комнату и чиркнул спичкой. В дрожащем пламени свечи он увидел пять карт, лежащих перед ним на столе, все они были черными, как беззвездная ночь.
Он поднял непонимающий взгляд на шкатулку. Впервые перед его взором предстал орнамент на крышке. Он вздыбился, словно заполненный тягучей жидкостью шар, он дрожал, а по его поверхности пробегали волны. Силуэт поднял голову и посмотрел на человека, тряпка, обмотанная вокруг головы, сочилась черной слизью, балахон перелился через края крышки и теперь стекал по стенкам шкатулки. Чарльз Брайт закричал лишь когда слизь заполнила весь стол, и рванулась к нему, но его крики потонули в грохоте выстрелов и криков, заполнивших грязные улицы погибающего города.
Тень скользнула в разбитое окно старого дома старьевщика. Озираясь по сторонам, она прошла по скрипучим половицам. Каждый ее шаг раздавался в тишине оглушительным звуком, заставляя воришку испуганно замирать. Вся обстановка дома словно выцвела из-за толстого слоя пыли. Все вокруг было подернуто призрачной дымкой, среди которой черной кляксой выделялась шкатулка. Она стояла посреди обеденного стола. Она словно ждала, того кто возьмет ее в руки…
Зло притягивает зло, каким бы маленьким и незначительным оно ни было.
Текст не несет негативного влияния на владельца шкатулки.
Предыдущая часть ->>Шкатулка сделана на заказ для хранения колоды Таро. Для колоды сделан ложемент из черного бархата.
Шкатулка сделана из состаренного дерева, рельеф усилен MagicSculpt.