Denn du bist, was du isst.
Левиафан
С орбиты Ганимеда станция, состоящая из десятка куполов, соединённых переходами, выглядела крохотной точкой посреди бескрайнего ледяного поля. Мы эвакуировались трое суток назад, за это время лед под долиной стал черным: радиоизлучение чудовищной силы растапливало изнутри ледяную корку. Внутренний океан Ганимеда, запертый в твердый промерзлый панцирь толщиной в несколько сот километров, скоро явит чудовище. Существо, рожденное во тьме, поднимается на поверхность, походя уничтожив убежище, которое обустроили для себя люди посреди этого негостеприимного края.
Я пытался решить для себя, стоит ли станция зрелища, которое еще не видел ни один человек, когда льды вспучились и треснули, как яичная скорлупа. Величественные горы, окружавшие долину, дрогнули и обвалились внутрь. Целый фонтан ледяных осколков взлетел вверх, окутав все белым облаком. На мгновение все замерло, и вдруг тишину пронзила многоголосая песня Левиафана. Здесь, в космосе, не существует звуков: они умирают там, где кончается атмосфера и воцаряется холодный вакуум. Потому песнь несли радиоволны. Эфир вскипел от множества сигналов. По всему кораблю захрипели динамики, выплевывая неясные слова, а по мониторам прошла разноцветная рябь, иногда складывающаяся в удивительные картины, напоминающие тесты Роршаха. Если бы не наши приборы, эти песни так и остались бы беззвучными.
Из белого облака выступила тень исполина. Зрелище того, как могучий Левиафан навсегда покидает внутренний океан Ганимеда и бросается в холодную пустоту, заворожило меня. Такая мощь невольно рождает в груди трепет. Великан набирал скорость и готовился совершить свой единственный и самый важный рывок через безжизненную бездну. Если у него не хватит сил, безжалостный космос скует его льдом, оставив дрейфовать на орбите газового гиганта.
Сейчас гигантский силуэт холоден и едва виден на фоне звезд, но впереди – кирпично-красные облака Юпитера, и среди них, как король демонов в водовороте безумного танца, как единственный циклопический глаз, обращенный внутрь себя – Большое Красное Пятно. Не стихающая буря, вместилище колоссальной энергии.
Наконец, после долгого ожидания, чудовище врывается в атмосферу Юпитера. Левиафан горит, а радиоволны бушуют, пытаясь адской какофонией треска, щелчков и вспышек на дисплеях, передать боль исполинского существа. Но вместе с болью он наполняется жизнью. До сих пор он был похож на скелет, обтянутый тонкой тканью, серый и холодный, как льды его родины. Но мощь гигантской планеты разжигает огонь, который начинает просвечивать сквозь гладкий лоб. По бокам у зверя надуваются пузыри газа, расправляются острые плавники и мощный хвост.
Он падает прямиком в шторм, в объятия молний и облаков. Еще некоторое время я вижу его пылающие, наполненные горячим газом мешки. Вижу, как едва заметно фосфоресцируют узоры на его боках, жадно впитывая в себя электричество. Потом он скрывается в облаках.
Еще некоторое время приборы улавливают его тень, а песня гиганта звучит на радиоволне.
Потом он исчезает в оке бури, а я выключаю запись и беру курс на Землю.
Больше фото
-
-
02.06.2016 в 22:36-
-
02.06.2016 в 22:40-
-
02.06.2016 в 22:42-
-
02.06.2016 в 23:55-
-
03.06.2016 в 08:31-
-
03.06.2016 в 09:09Оглядываясь на то, как он начинался, впечатляет еще больше!!!
-
-
03.06.2016 в 09:39ночникс подсветкой?-
-
03.06.2016 в 10:08Третья Внутренняя Империя, в темноте у него мясо между ребрами начинает просвечивать.
Ллиске, да, сил ушло много, а в результате не были уверены до последнего дня
Wardia, у него в брюхе светодиодная лента, но читать в свете его морды будет слишком темно.
-
-
03.06.2016 в 13:40-
-
03.06.2016 в 13:57-
-
17.06.2016 в 23:24