Об оборотнях в МЦН.

[Girhasha]

Меня попросили что-нибудь набросать по поводу особенностей оборотней в МЦН. Так вот: никаких супер-пупер особенностей нет. Главное, что есть у оборотня – это психология. Все остальное вторично.
Так что особого гайда не получилась, а получился скорее набор цитаток. Почему именно в такой форме? Да потому что писать статью долго и скучно, а перебирать старье всегда весело.

* Примечание: все примеры (цитатки) в основном взяты из отыгрышей Фергуса. Далее по тексту будет часто мелькать слово «Тварь» - так Фергус называет свое второе «я». Не нужно искать странных аналогий в том, что слово «Тварь» - женского рода. Дело в том, что Фергус относится (относился?) ко своей второй натуре с некоторой долей презрения: Тварь для него это некое аморфное «оно», не имеющее ни пола, ни полноценной личности.
Нужно помнить, что Фергус – это не эталон идеального оборотня. То, что относится к нему, не обязательно является общим правилом.
Ну и последнее перед тем, как начать грузить цитатами: оборотня отыгрывать просто. Наблюдайте за собаками, смотрите Animal Planet и молитесь на Цезаря Милано – все остальное берется за счет логики и банальных аналогий.


О волчьем организме и о еде в частности.
Общая тенденция одна: оборотням требуется много пищи. Особенно, если они часто меняют обличие. Трансформация сжирает колоссальное количество энергии, которую нужно своевременно восполнять. Ускоренная регенерация также требует дополнительных калорий. Еще одна особенность оборотней – ускоренный метаболизм. На них слабо действует алкоголь (опьянение очень быстро проходит). Аналогично и вещества: приход очень яркий, но крайне непродолжительный.

***

Голод – это нормальное состояние для любого оборотня. Оттенков недоедания не так уж много: «голодно», «очень голодно» и «писец я сожру свою руку».

***

Крепкий организм вервольфа мог с одинаковым равнодушием поглощать сырое мясо и падаль, тухлятину и объедки. Вероятно, поэтому вкусовые рецепторы Фергуса были крайне неразборчивы, и качество стряпни местного буфетчика его мало интересовало – было бы питательно.

***

Зверь зализывал раны и гнев ушел, осталась только усталость. Хотелось вылить в себя стакан коньяка и завалиться спать, но сперва...
Фергус заткнул раковину и вылил в нее половину пузырька антисептика, сверху добавил остатки заживляющей мази. Следовало приготовить побольше фирменного снадобья "Намазал-И-Откинулся" - неуклюжая тварь все равно не донесет половину до собственного брюха.
"Ладно, а теперь дай папе посмотреть где бо-бо".
Он глухо зарычал, чувствуя приближающуюся боль. Рычание перешло в полный страдания рев, затем в тихое поскуливание. Если он хочет быстро привести себя в порядок, следует вылечить зверя. Организм оборотня быстро восстанавливается, но перестраховаться и продезинфицировать рану не помешает.
Бока оборотня выглядели не лучшим образом: шерсть выжгло почти полностью, кое где кожу прожгло до мяса, но свежие раны уже покрывала свернувшаяся сукровица, признак того, что сильный организм волка начал заделывать повреждения.
Оборотень неуклюже ссутулился перед раковиной, упираясь макушкой в плафон люстры. Потом, подумав, протянул лапу и зачерпнул полную горсть снадобья и со шлепком припечатал себе на бок. И завыл от боли и возмущения.
"Спокойно, будь взрослым мальчиком".
Оборотень оскалившись уставился в зеркало, потом покорно потянулся за второй порцией...

Фергус проспал без задних ног целый день, обнаружив себя только под вечер – свернувшегося на ковре посреди комнаты, среди клоков знакомой бурой шерсти и запахов грязной псины. Рядом на ковре расползлось влажное пятно, но причиной тому были не позорные испражнения, а волчьи слюни. Тварь, оставшись без присмотра, сначала тщательно слизывала с раны лекарство, а потом, должно быть, по песьей традиции всю ночь облизывалась и причмокивала над кровящей болячкой.
Так или иначе, он чувствовал себя выспавшимся, а бок совсем не болел. А вот жрать хотелось ужасно.
Он заварил себе крепкого чаю, поджарил целую сковороду ветчины, на шмате которой два яйца смотрелись одинокими и удивленными глазами. Прибавьте к этому несколько толстых бутербродов с мясом, пару сосисок, полпакета кефира – и вы получите поздний завтрак оборотня, всю ночь промучившегося от боли в боку и, наконец-то, почувствовавшего долгожданное облегчение. Обычный человек с трудом вмещал в себя такое количество пищи, у желудка же Фергуса было свое «потайное отделение», куда уходила большая часть еды. Вот и сейчас, закончив завтрак, он не чувствовал полного удовлетворения – лишь унял голод, не позволяя себе расслабиться от ощущения сытости.


Про обращение.
Нужно помнить, что скорость, болезненность и специфика обращения зависит от силы зверя и от самого оборотня. У каждого оборотня этот процесс индивидуален. Общее правило одно: чем сильнее зверь – тем быстрее и легче проходит обращение. Однако, тут есть и обратная сторона: чем проще попасть на сторону зверя, тем сложнее его контролировать и после вернуться обратно.

***

Оборотень не сделал попытки отстраниться от первого удара, пропустил второй, продолжая методично избавляться от всего, что могло помешать обращению (осторожность, к которой приучен почти любой оборотень: «Не забывай приспустить, мать твою, свои ковбойские джинсы, сынок! Иначе через минуту ты будешь валяться на полу, решая что болит сильнее – сломанный хвост или расплющенные яйца»).
Ярость. Только чистая, ничем не замутненная ярость. За ней последует краткое мгновение боли, а потом… о, Волк-отец, потом будет хорошо, хорошо… как гребанный приход, будь он проклят…
Фергус застонал сквозь стиснутые зубы и, скривившись от боли, опустился на пол. Но эта пытка длилась всего несколько секунд, следом за ней пришло облегчение. Его мышцы наливались силой, и вместе с этим появилось чувство сладостного опустошения, словно его голова, следуя примеру тела, тоже избавлялась от всего ненужного…
Он чувствовал каждый волосок, вздыбившийся, словно от легкого электрического заряда, чувствовал, как растут и удлиняются клыки во рту… или в пасти?.. он даже чувствовал привкус слюны чужого существа… да нет же, его слюны…
«Черт, Дейв, я почти что благодарен тебе сейчас».
Мгновения тянулись томительно, однако на самом деле все произошло за несколько секунд: зверь явился мгновенно, стоило только позвать.
Но рядом со зверем Фергус все еще продолжал осознавать себя. Он слышал, видел и понимал происходящее, быть может, даже чуть яснее, чем раньше. Зверь рвался в битву, а он смотрел со стороны, и единственным, что по-прежнему мешало мыслить здраво, оставалась ярость.

Ярость исчезла, и к ощущениям вернулась былая четкость. Он взял зверя под контроль, он справился с ним - в очередной раз.
Огонь наливался силой, и волк сжался на полу, зная, что в следующую секунду заклинание сожжет его. Но он не сопротивлялся, молчал.
Фергус же, как всегда наблюдая за собой со стороны, улыбался. Радовался, не смотря на то, что собственный напарник через секунду-две, скорее всего, испепелит его.
Еще один урок для зверя, еще один трюк, которому он его обучил. Он победил - вот что по-настоящему занимало Слэйда сейчас.
"А теперь - убирайся".
Оборотень сжался и коротко, болезненно завыл, не желая уступать приказу, но человек уже рвался наружу, бесстрастно отодвигая зверя в сторону.
- Хватит на сегодня.
Фергус, улыбаясь и тяжело дыша, прислонился к стене и развел руки в сторону, открывая напарнику ничем не прикрытую грудь.
"А теперь посмотрим, как ты справляешься со своим демоном..."

***

Трусы – главный враг оборотня. Спросите у оборотня, чего он больше всего ненавидит, и он ответит – долбанные трусы. Потому что в тот самый момент, когда зов природы заставит тебя сменить облик, на тебе обязательно окажутся те самые трусы. Семейники еще куда ни шло – при превращении их обычно картинно разрывает на бедрах, и ты красуешься среди друзей в сексуальных обрывках труселей, как долбанный Халк. Плавки – вот это уже страшнее. Плавки могут превратить тебя в евнуха за несколько секунд. Если не они – то ты сам, когда будешь, визжа от боли, зубами срывать с себя проклятые синтетические трусы.

***

«Ох, срань господня, я труп… я труп…»
Фергус заорал от боли и скорчился под колонной, а в следующую секунду его место уже заняла тварь. Вопль боли перешел в боевой клич, и зверь наконец-то вступил в бой. Его зубы обнажились в чем-то, сильно смахивающем на презрительную ухмылку: а ну иди, прячься под свою кроватку, деточка. Вот пришел отшибленный на голову Полкан, и он надерет всем зад – всем, кого увидит.
«Ты идиот, идиот! Он тебя сожрет!»
Но увещевания трусливого человечка волку были все равно, что навязчивое жужание мухи. Заткнись, человек, просто заткнись, да?..
Оборотень рванул вперед, выскочив из-за колонны, как разъяренная бурая молния. Плевать на страх, плевать на здравомыслие – он позволил ярости заполнить все его существо.

***

- Мать твою! Премудрые апостолы!.. – Рэдди схватился за сердце, - Как, скажи на милость, ты тут оказался?! Да еще и без порток!..
- Нет времени, Рэдди, нет времени, - Фергус усмехнулся и крепко обнял друга, должно быть, еще больше смутив того своим видом.
Впрочем, кому из оборотней не приходилось хоть раз возвращаться домой без трусов?.. Тюю, щенок! Не думай, что ты сам застрахован от этого. Когда-нибудь, это случается с каждым. Ты просто выблевываешь последние капли своей силы, как мотор, кашляющий последними крохами бензина – а потом остаешься в буквальном смысле без ничего. Один, чаще всего на улице, чаще всего в незнакомом месте…


Про контроль.
Контролируют ли себя оборотни во время обращения? Думают ли они как люди? Все зависит от силы зверя. Единственное, чего оборотни точно не могут в форме зверя – так это разговаривать.

***

Фергус с удовлетворением отмечал невероятную для его состояния четкость мысли. Он ощущал ярость и мощь зверя, усиленную влиянием полной луны, и при этом мог вполне связно соображать и даже осознанно управлять собственным телом. Пожалуй, если бы они с волком почаще находил общий язык, жизнь для него стала бы намного проще. Вот только ни один из них не хотел терять собственного «я» ради сомнительного слияния с чужой сущностью… Так что пусть все остается, как есть: сегодня вынужденные партнеры, завтра - снова враги.

***

Понадобилась вся аккуратность и выдержка, чтобы заставить Тварь аккуратно оторвать напарника от потолка. Когда речь шла о драке и разрушении, его меховой аватар прекрасно слушался его приказов – все равно, что сидеть за рулем шикарной спортивной тачки: знай, покручивай руль и слушай, как мощный мотор наращивает обороты. Но если в задачу входило сделать что-либо аккуратно и не торопясь, Фергусу казалось, что рулит он не новеньким родстером, а раздрызганным и своенравным бульдозером – настолько неуклюжа и неуступчива была Тварь.


Про полнолуние.
Во время полнолуния зверь сильнее – это факт. Но то, что оборотни могут превращаться только в полнолуние – чистой воды миф. Просто именно в полнолуние чувства зверя обостряются неимоверно и ликантропу очень сложно держать его взаперти.

***

Тварь внутри обеспокоенно заворочалась.
"Ага... сегодня та самая ночь, приятель. Ты спустишь пар, а я смогу спокойно работать еще пару недель".


Про стаю и собачьи инстинкты.
Волки – стайные животные, и стайная психология управляет всеми аспектами их жизни. Чтобы понять, как это и что это – смотреть Цезаря Милано.
СУТЬ описывается так: борьба за доминирование, установление иерархии.

***

- Ты хмуришься?..
- Я? С чего ты взял?
Словно очнувшись, Франка подняла взгляд на брата. Фергус смотрел ей прямо в глаза. Обычный волчий ритуал: тот, кто сильнее, имеет право на взгляд, тот, кто слаб, должен прятать глаза, иначе – мгновенный укус, удар, жесткое слово. Брат был сильнее – с самого рождения. Волчица Франки никогда не могла поспорить с Тварью Фергуса, и потому в иерархии их маленькой стаи именно Фергус всегда находился в роли вожака.
Двое волков. Массивный, бурый – тот, кого Фергус называет Тварью, и вторая, изящная, почти что миниатюрная: Волчица.
- Сжатые губы. Складка между бровей. Эта салфетка, которую ты терзаешь… Думаешь, я поверю, что у тебя хорошее настроение?
Рука Фергуса легла на ее плечо. Ничего не значащий жест: так можно ободрить хорошую подругу или любимую сестру. Франка могла поклясться, что Фергус и сам не понимает, что за обычным выражением привязанности скрывается куда более глубокий смысл. Да, его ладонь на ее плече, совсем рядом с шеей. Не грубо, но так, чтобы она смогла почувствовать тяжесть его руки.
После того, как Волчица опускает голову, пряча взгляд, бурый волк кладет голову на ее хребет. Ласка и предупреждение. Если он коснется зубами ее загривка, это будет доказательством его силы. Но еще это очень приятно…
- Дэвид меня раздражает, ты же знаешь.
- Знаю. Меня он раздражает почти каждый день, - Фергус хмыкнул, - Кроме выходных. Но ты ведь знала, что он придет. Могла бы остаться дома.
Рука брата словно наливается тяжестью.
Волчица припадает к земле.
Подчиняться не позорно. Если вожак великодушен и мудр, подчиняться ему – единственно верный способ существования. В этом смысл Стаи.
- Мне хотелось пойти. Надо было развеяться. Лучше уж слушать гадкие остроты Ревара, чем сидеть дома одной.
- Не думаю, что Ревар – это действительно стоящая альтернатива.
Повинуясь внезапному порыву, Франка подняла взгляд, и две пары звериных глаз на секунду встретились.
Бурый зарычал. Как глупо. Нельзя было смотреть на него. Нельзя было обманывать.
- О чем ты говоришь?.. Причем здесь…
- Помолчи, - сам не замечая того, Фергус повысил голос. Нет, он не стал говорить громче: изменились интонации.
Это чистый инстинкт. Он не желает кусать ее, но он должен сделать так, как велит ему его природа.
Франка сжала губы и глядя прямо в глаза брата произнесла:
- Для начала объясни, что ты имеешь в виду.
- Для начала, - голос Фергуса полоснул сталью, - ты должна была понимать, что хлорка и стиральный порошок не могут отбить чужой запах.


О раздвоении личности.
Это не обязательно, но в некоторых случаях так получается. Трудно осознавать себя и волка, как единое целое. Отсюда и вытекает странное разделения на «зверя» и «человека». На самом деле оборотень – это всегда единое существо, но внутри него идет нешуточная борьба. Если борьба прекращается, это означает, что одна из сторон одержала безоговорочную победу, и теперь перед нами дикарь со звериными повадками, либо же зашуганный, боящийся самого себя невротик.
Впрочем, иногда удается найти удачный компромисс.

***

Фергус давно заметил одно полезное качество его личной твари: каким бы яростным, каким бы безумным не был волк, боль всегда прочищала ему мозги. Когда прелюдия смертоносного танца миновала, зверь наконец-то стал задумываться о том, что демон, по-видимому, был гораздо сильнее и выносливее его. Это не означало поражение (о таких вещах тварь не задумывалась), но предвещало перемену в ведении боя.
Волк наконец-то смирил свою ярость и задумался о тактике.
Первым делом ему требовалось перевести дыхание и все обмозговать. И когда демон, впечатав его в стену, ушел на разгон, волк остался лежать на месте, изображая нокаут и размышляя о своем положении. По всему выходило, что оно (положение) не из лучших. На злости и тупом рукоприкладстве тут не вырулишь, а значит, нужно подумать о спасительных хитростях…
С этим у него всегда были проблемы. Вся хитрость в их тандеме досталась человеку… а человек в данный момент был заперт внутри него самого. Иголка в яйце, яйцо в утке…
(В этот момент его размышления прервали: пришлось слегка отползти в сторону, чтобы дать демону спокойной встретиться со стеной.)
Так стоит ли звать на помощь человека? Унижаться, признавать свою собственную тупость, и просить его о снисхождении?.. Никогда!
Волк гневно оскалился, но не сдался. Может, есть еще шанс разобраться со всем самому?..
(Тут ему опять пришлось подвинуться, чтобы пропустить демона.)
Уж больно этот ящер злобен и силен. Он может бодаться хоть весь день, а насколько хватит его самого?
Нет, выход из ситуации существует только один. И этот выход – засунуть свою гордость куда подальше и попросить помощи у человека. В конце концов, ведь человек не стесняется просить о помощи его.
Когда демон в третий раз протаранил стену и вылетел на улицу, ответ уже был готов.

Фергус чувствовал себя превосходно. Словно пацан, которому папа дал порулить своей новенькой тачкой.
Исключая боль в боку и порванном плече, он не чувствовал себя так хорошо уже, наверное, полгода. Волк наконец-то смирился с тем, что без помощи человека здесь ему не обойтись и, скрипя зубами, предложил выгодную сделку. Сегодня они работают в тандеме – на равных, как партнеры – завтра человек покупает ему «сладкий приз» (какое счастье, что у его второго «я» желания не сложнее, чем у уличного кобеля).
И вот теперь Фергус наконец-то чувствовал ту целостность, которую удавалось достичь в редкие моменты согласия его человеческого и звериного начала.
Под овации зрителей он появился на уличной арене – могучий бурый танк, готовый сражаться до конца. Демон уже приходил в себя, но не стоило проявлять ненужное благородство и ждать, пока тварь окончательно прочухается.
«Если я не могу завалить его, то попробую обескровить».
В два быстрых прыжка, он взмыл прямо по вертикальной стене – о, это сладкое, сладкое чувство собственной мощи! – до уровня третьего этажа, потом, на одно томительное мгновение задержавшись в воздухе, рухнул вниз, прямиком на контуженного демона. Его зубы безошибочно отыскали один из целых хвостов демона и перекусили его, словно сухую ветку.

***

Фергус лишь молча развел руками: смотри, я по-прежнему человек. Честно говоря, ему повезло, что Рэдди вмешался вовремя – еще одна трансформация для его организма вряд ли прошла бы безнаказанно. Он не был из породы тех оборотней, кто скакал из формы в форму, не меняя исподнего: за все нужно платить, в том числе и за возможность ощущать в себе силу зверя. До тех пор, пока ты четко осознаешь эту цену, ты помнишь заветы Отца. Как только цена перестает иметь значение, ты становишься зверем… одним из тех животных, из-за которых весь род Детей Луны до сих пор считают дикарями.

***

- Учить меня не надо, - плохо сдерживая раздражение, процедил Фергус, - Не твое дело, чем я занимаюсь в свободное время - главное, что на работе я исполняю свои обязанности, как должно, и не бросаюсь на свидетелей с кулаками. То что было сегодня... это просто случайность, и такого больше не повторится. Я коп, Девид, и считаю себя хорошим копом... и я не хочу, чтобы моя сраная вторая натура мешала мне заниматься тем, что я люблю.
Он в два быстрых укуса одолел еще один сендвич и одним глотком опустошил почти пол бутылки пива. Да, он животное - ему нужно жрать, трахаться и мудохать враждебных самцов. Но все это - второстепенное, все это - желания его хренова тела, тоже самое, что справление естественных нужд. И все это - лишь ради того, чтобы он мог заниматься своим делом. Делом, к которому стремился всю сознательную жизнь: ловить ублюдков, которые не способны усмирять свою внутреннюю тварь, не причиняя ущерба другим.
- Твоя проблема не в звере - он то делает именно то, что должен, - Дэвид все-таки решил вернуться к обсуждению душевных болячек Слэйда, - А ты пытаешься выглядеть и действовать так, будто зверя и не существует. И когда ваш конфликт треснет тебе в самом неожиданном месте, окажется, что в этом виноват совсем не я.

***

- Это бестолковое животное, оно устроит здесь погром и попробует тебя сожрать. Он привык, что получает свободу только ради того, чтобы драться: так я его натаскал, как бойцового пса, - его губы скривились в горькой усмешке, - Несомненно, теперь у него отсутствует важный кусочек мозга, который отвечает за любовь, жалость и сострадание. Животные тоже могут быть ненормальными, но чаще всего это вина не их, а их хозяев.


Про способности.
Само собой, у оборотней очень тонкое чутье – даже в человеческой форме. В обоих формах оборотни видят в темноте лучше, чем люди. Сила оборотня превышает человеческую. Даже при видимой хрупкости девушка-оборотень может продемонстрировать недюжинную крепость.

***

- Простите, агент СБДК…
Фергус деловито растолкал судмедэкспертов, отодвинул паренька в маске, попытавшегося что-то слабо возразить ему. Бросив быстрый взгляд на тело детектив присел на корточки и, склонившись над коробкой с трупом, всей грудью вдохнул…

- Ах ты ж твою мать!!! – протяжный вой детектива был слышен всей команде сотрудников СБДК, собравшихся на этом богом забытом пустыре.
Он выкатился из толпы удивленных судмедэкспертов, зажимая руками нос, отчаянно чихая, кашляя и обливаясь слезами. При этом Фергус успевал поливать матюками всех собравшихся и «того мудака», что накачал куклу какой-то неизвестной науке дрянью. Перцовый газ, хлорка… какая, к черту, разница! Его чувствительный нос только что сполна вкусил этой отравы, и теперь оборотню казалось, что он вот-вот выблюет свою трахею и легкие в очередном зверском приступе кашля.
А главное – он так и не смог различить настоящего запаха трупа.


Про секс.
Оборотни любят секс, как и все нормальные люди и волки.
И все же ликантропы – животные, как минимум наполовину.

***

Едва почувствовав близость крови, девчонка стала вести себя естественнее, почти как… почти как живая. Все просто: на нее действуют другие афродизиаки. Что касается Фергуса, то для него наибольшей привлекательностью обладали запахи – это и был тот самый спусковой крючок, который заставлял его мозг отключаться. Некоторые «самки» просто разили феромонами: той неуловимой сексуальной материей, которая индивидуальна и неповторима для каждой и, уж конечно, ничуть не похожа на дешевую синтетику, которую пытаются вывести то маги, то химики. Как развивалось бы современное сообщество оборотней, если бы не вездесущая парфюмерия, которой «самки» заливают собственный запах?..
И вот теперь очаровательная, но холодная вампирша сидела у него на руках, обвив стройными ножками его тело. Пока ее тонкие пальчики умело освобождали его шею от галстука и воротника рубашки, Фергус чуть отчужденно размышлял о том, что в своей богатой на приключения жизни, он еще ни разу не пробовал этого с вампиршей. А почему?.. Да потому, что они пахнут чем угодно, но только не женщиной.
Когда клыки пронзили его шею, оборотень закрыл глаза, стараясь отключиться от происходящего. Тварь бесилась – ей не нравилось, что его жрут, и она просто с ума сходила от запаха крови – колдуна и ее собственной.
В этом было что-то приятное – тянущее, щемящее чувство, как слишком страстный поцелуй. И с каждой секундой… он обретал все новую привлекательность.
Фергус сжал пальцы на круглых ягодицах вампирши, которые неожиданно стали… куда теплее, чем раньше. Он почти чувствовал, как нагревалась ее промежность, распаленная страстью и его собственной кровью – ее широко раздвинутые ноги обвивали его талию, и теплая плоть наконец-то обретала свой неповторимый аромат. Он жадно потянул носом воздух.
И пока девушка вылизывала ему шею, своим маленьким, нежным язычком, оборотень жадно ловил ее запахи. Теперь это было то, что нужно – теперь, это действительно сносило крышу. И самым потрясающем во всем этом было то, что ее запах теперь был и его запахом.

***

Его движение были агрессивными, яростными – спросите любую из бывших любовниц Слэйда, и она ответит вам, что ликантроп никогда не страдал от избытка нежности. Он мог быть грубым, властным, неистовым, в конце концов, он мог быт разнузданным и грязным животным, но нежным… когда угодно, но только не во время секса. Он получал свое, насыщал голод и, если после этого девушка не убегала в ванную поплакать, засыпал, прижимая драгоценную «добычу» к груди.

***

- Домашние животные любят запахи, - его голос прозвучал отрывисто, почти механически, как будто пробивался откуда-то из глубины его тела. Вместе со странным, застывшим выражением в желтых глазах это создавало впечатление почти неприязненное.
- Крысы… собаки… и те и другие способны по-особенному привязываться к человеческим самкам, если сами являются самцами… и они обожают запах человеческих женщин, особенно во время… - его губы неприятно скривились, - …течки. Жаль, что ты не совсем живая, Гайде.


О детях и щенках.
После секса у оборотней тоже бывают дети! Оо Ликантропия передается половым путем, так что дети оборотня – всегда оборотни.
Как волчицы вынашивают свое потомство? Тут все индивидуально. Женщины со слабым зверем могут не трансформироваться во время беременности и рожают одного ребенка, как и любая нормальная женщина. Вот только ребенок через какое-то время начинает ощущать в себе неестественный дар.
Женщины, чей зверь силен, не выходят из формы зверя на последних месяцах беременности. В это время они с трудом контролируют волчицу. Как ведут себя суки на последних неделях перед родами – читаем в специальной литературе.
Волчицы часто рожают большие «пометы». Не как у настоящих волков – но 2-3 щенка это вполне нормально. Часто оборотни рождаются именно щенками, а свою человеческую натуру открывают позднее.

***

- Мой отец, такой же, как я – ребенок двух ликантропов. Моя мать – обращенная. Ей достались на удивление сильные гены, зараза первой пробы. Зверь полностью менял ее. Бывало, что даже отец не мог справиться с ней во время… обострения. Когда она вынашивала нас, ее волк появлялся все чаще. В последние месяцы зверь уже не оставлял ее: она устроила себе логово в подвале - навроде твоего - и ощенилась там, словно волчица…

- Кого мне вызывать? Акушера или ветеринара?.. Черт, она как сука ощенилась там, в подвале, и я не понимаю, что делать…
- Слышишь, как они пищат?..
- Что?..
- Понимаешь, главное, чтобы они заорали. Если орут и просят жрать – значит все в порядке. У меня в детстве собака была…
- Мы говорим о моей жене, демоны бы тебя сожрали!
- Прости, но в данной ситуации не вижу особой разницы.
- Проклятие, детям же перерезают пуповину. Как она это сделает?.. А грязь и все остальное?..
Молодой отец беспокоился напрасно: волчица в подвале справилась гораздо лучше, чем можно было ожидать. Был ли это инстинкт зверя, или же женщина, бывшая зверем, смогла перехватить инициативу и заставить щенную суку подчиняться?.. Так или иначе, волчица действовала, как по учебнику: избавилась от пузыря, перекусила пуповину и осторожно, но настойчиво, толкая детеныша носом, заставила его запищать.
Не смотря на все ее старания, выжили лишь двое из троих: слабая человеческая составляющая ее организма не смогла выносить всех троих детенышей.
То, что случилось, могло бы стать горем для женщины, однако, волчица, казалось, даже не обратила на эту неприятность внимания. Она была всего лишь сукой, благополучно разрешившейся от бремени: что для нее один мертвый детеныш? Нужно было заботиться о двух выживших.
Она проглотила все три последа и избавилась от грязи, однако, тельце детеныша оставила нетронутым, позволив отцу забрать маленькое и уже остывшее существо, которое по какой-то, казавшейся невероятной, причине было его мертворожденным сыном…

- Мою сестру зовут Франка. Мы не очень-то похожи внешне. Она вот такая маленькая, - он приставил ладонь ребром к своей груди, невольно улыбнулся, - Но сильная, как черт и ругается, как грузчик – настоящая зверюга.
Снова обратив свой взгляд на Гайде, он пояснил:
- Мы ведь оба родились волчатами. И если ты хочешь знать, что такое любить девчонку вроде Франки, это… это словно возвращаться в детство. Двое щенков всегда понимают друг друга без слов: достаточно одного движения, чтобы завести новую игру. Мы знаем друг друга лучше, чем кто-либо другой


Серебро.
Действует, но не фатально. Серебро останавливает процесс регенерации, а еще серебро для оборотня – это больно (при соприкосновении с открытой раной, руками трогать можно без опасений). Серебряная пуля – ерунда, разнести голову можно и обычной.

***

Последнее, что он помнил – тонкая игла в ее руках. Он не боялся иглы, по крайней мере, гораздо меньше, чем ножниц. И он потерял сознание раньше, чем понял, зачем ей эта игла… Сейчас, с трудом разлепив глаза, он заметил на полу перед собой несколько полупрозрачных кристаллов, потянул воздух…
«Мразь… это химия, блядская соль с серебром… адский камень…»
Теперь было ясно, почему его так крутило. Будь это обычная рана, боль прошла бы куда быстрее, но сейчас…
- Я сожру тебе голову, сука! – заорал он в пустоту, не отдавая себе отчета, что сейчас, должно быть, пускает псу под хвост всю свою идиотскую политику переговорщика.
«Заткнись! Заткни тварь!.. Это не твои слова – это его вопли! Это ему больно, не тебе!.. Он визжит от ярости и пытается вывернуться так, чтобы вылизать собственный загривок. Ему кажется, он сможет зализать свои раны, но он только делает себе больнее».
Фергус сел на колени и опустил голову вниз, пока его лоб не коснулся прохладного пола. Эта новая мантра помогала: «больно ему – не тебе…» В таком положении он и заснул, очнувшись, по собственному ощущению, через четыре-пять часов.


Самосознание.
У каждого оно свое. Но тема отношений зверя и человека будет присутствовать всегда – от этого никуда не деться.

***

- Воля, - твердо проговорил он, - Воля человека. Я ценю ту силу, которая присуща только человеческому разуму, власть, которая усмиряет зверя. Я ненавижу тех, кто пренебрегает волей. Ненавижу тех, кто прикрывает свое бессилие мнимыми кодексами и дешевыми идеалами. Ненавижу дикарей, что нацепляют кожанки и седлают мотоциклы, чтобы создать очередную шайку отребья, которую станут гордо именовать «стаей». Ненавижу слабаков, которые в тайне ненавидят свою сущность и, не в силах заставить своего зверя заткнуться, умасливают его трусливыми подачками. Ненавижу высокородных ублюдков, которые мнят себя выше людей лишь потому, что сумели вытравить все человеческое из своего разума. Они считают себя чем-то вроде высшей расы, но они – рабы собственного зверя. Их свобода, эта жалкая сказочка, которая помогает им не чувствовать себя законченными мразями – все это один большой блядский миф.
Его пальцы снова дрогнули, и на этот раз Фергус довел дело до конца: сжал кулаки и болезненно оскалился.
- А правда в том, - хрипло проговорил он, - Что когда зверь голоден, все мы рабы. В равной степени.

@темы: ФРПГ, ролевка, животные, персоналии, мануал

Comments

[Altavista]

Благодарю. Втыкаю.
Большая работа и очень полезная информация) Постараюсь, чтоб не пропало впустую.

[Girhasha]

Altavista, я всегда рада загрузить кого-то своими цитатками

[Altavista]

Я зачитывалась. Клевый он у тебя =)