Вторая ночь.
Звездочет.
Когда взошло солнце, выглянув из-за склона обсидиановой горы, его косые лучи осветили крыши брошенных домов и стали стекать расплавленным золотом на дороги. Свет выхватил из предрассветных сумерек бледный силуэт, стоящий в дверях пустого храма. За ним на покрытом пылью мозаичном полу тянулась одинокая цепочка следов. Ночная встреча растворилась вместе с утренней дымкой, словно ускользающий из памяти сон. Но существо и не пыталось искать доказательств истинности прошедших событий. Словно ничего и не было, оно вновь принялось бродить по населенному тенями городу.
Но все-таки кое-что в его поведении изменилось. Если раньше пустой взгляд скользил по булыжникам улиц или вдоль белокаменных фасадов и колоннад, не замечая и не останавливаясь ни на чем, то теперь он то и дело поднимался вверх и упирался в величественные шпили, торчащие, словно наконечники копий. При взгляде на них на лице существа не отражалось ни трепета, ни любования, ни восхищения красотой, но одинокие и гордые башни, возвышающиеся над прочими домами, явно задевали за некие скрытые в его бесцветной душе струны. Все чаще запутанные, как заросли терновника, улочки и переулки выводили его к подножью башен. Тогда существо подолгу смотрело на них снизу вверх, не решаясь ни отвести глаза, ни войти внутрь. Лишь когда искорка, загоравшаяся в его сердце при виде величественных строений, гасла, уступая место обычной пустоте, существо продолжало свою бессмысленную прогулку.
Ночь застала его у дверей одного из таких шпилей, и существо покорно вошло внутрь.
читать дальшеПервый этаж был забит стеклянными колбами, ретортами и пробирками с мутными жидкостями и порошками. Столы и шкафы, на которых было расставлено оборудование, хаотично громоздились, оставляя для прохода лишь узкие дорожки. При каждом шаге под ногами хрустели осколки стекла и скрипел серый, как пепел, песок. Кругом валялись обломки мебели. Заплесневелые книги и истлевшее от времени свитки устилали пол, как опавшая листва.
Отыскав в дальнем конце помещения винтовую лестницу, существо стало взбираться наверх по ветхим ступеням. Лестница вилась мимо подвесных платформ, которые казались островами, разделенными бездонными провалами. Часть тросов прогнили и лопнули, опрокинув вниз все содержимое, на оставшихся же все еще стояли всевозможные ящики и клетки, сквозь ржавые прутья которых можно было увидеть кости давно погибших животных. Иногда ступени обрывались, сливаясь с окружающей темнотой, но существо упрямо продолжало двигаться вперед, перепрыгивая провалы или перебираясь на другую сторону по торчащим из стены обломкам.
Наверху оказалась пустая комната, стены которой были густо затянуты паутиной. Паутина была везде, множество слоев накладывались друг на друга, оплетая комнату в огромный кокон. Белые нити уходили к потолку и терялись в густой тьме, скопившейся под крышей башни. Даже под ногами мягко пружинил ватный настил. Единственным источником света была пара высоких стрельчатых окон, силуэты которых проступали бледными пятнами на путинном покрове. В этом призрачном, рассеянном свете паутина блестела, словно усыпанная мелким жемчугом.
Существо улеглось посреди комнаты и мгновенно заснуло. Но спустя какое-то время его разбудило чье-то присутствие и тяжелый взгляд, устремленный из темноты.
– Я видел тебя на улицах, но я не звал тебя. Зачем ты пришел? Уходи! – раздался тихий голос, похожий на шорох сыплющегося песка. Голос метался между укутанных в паутину стен, но вокруг не было ни движения, ни даже тени. – Хотя нет, останься. Я слышу, как бьется твое сердце и струится по жилам кровь. Едва теплая, но все-таки кровь…
– Кто ты? – спросило существо, не обращая внимания на тихое бормотание, в которое превратился невидимый голос.
– Когда-то я был королевским звездочетом. Но уже очень давно никто не приходил ко мне за советом, – немедленно последовал ответ, а из тени за спиной у существа появился мужчина. Он будто вырос из окутанной паутиной стены. Он носил черную мантию, расшитую серебряным звездами и загадочными золотыми знаками. Длинные белые, как снег, волосы, обрамляли лишенное возраста лицо. Глубоко запавшие глаза, жесткая линия рта и бескровные губы делали его похожим на грубо высеченную каменную статую. Множество складок его одеяния скрывали фигуру и прятали руки, превращая силуэт в невыразительный черный прямоугольник на фоне переплетения белых нитей.
– Что здесь произошло?
– Во времена, когда звезды были ярче, чем россыпь алмазов, а бархатные ночи пахли шиповником и лилиями, я мог предсказывать судьбу, глядя на небо. Я предвещал ненастья и распутывал нити судеб, плетя покров благоденствия для всего города. Я мог увидеть будущее любого человека, что приходил ко мне.
Но этого было ничтожно мало. Я всегда хотел знать больше. Видеть истории родов, разворачивающиеся во времени, проследить, как из деревни в пару домов вырастает величественный город, знать, когда разразится война и когда будет голод. Знать все, что происходит на земле, в воде и в воздухе. Разве это не благо? Скольких бед мы могли бы избежать, о скольких поступках никогда не пришлось бы жалеть?
Но звезды не открыли мне эти тайны. Взгляни, с чем мне приходилось работать: башня высотой в три сотни шагов и пара шлифованных линз в медном цилиндре, – кивком головы он указал, на предмет, едва заметно блестящий в толще паутины. – Но даже с этим я рассчитал орбиты небесных тел, расчертил карту созвездий и нашел путеводные звезды. Но это был тупик. Как бы простор ночного неба не манил меня, он оставался бесконечно далеким и недосягаемым, я не мог подобраться к нему ни на шаг ближе. Не удивительно, что я оставался глух к звездному шепоту, предрекающему судьбы мира.
Смирившись со своим поражением здесь, я стал искать знаний в других местах. Я слушал ветер, исследовал землю и воду, разбирал живые и мертвые ткани. Я смог выделить и коснуться даже неуловимого духа. Я воскрешал из праха мертвых, чтобы расспросить про потерянные в веках знания. Я убивал живых, чтобы их глазами взглянуть на настоящее. Я презрел смерть и отверг жизнь, которые суть одно и тоже. Но этого также было мало. Я искал то, что связывает воедино каждую сущность в этом мире, нити, плетущие покров судьбы, укрывающий вселенную.
В конце концов, мне это удалось. Ответ на мой вопрос прятался в пустоте великой Бездны. Из нее берет начало все сущее, в нее же оно возвращается, растворяясь без остатка. И я осмелился заглянуть в мерзкую пасть мироздания. Нутро пустоты оказалось липким, как смола, в которой тонут беспечные насекомые. Из Бездны не доносится ни звука, ни проблеска света, но под ее поверхностью скрыто все, что когда-либо было и будет.
Я выбрался, но так и не смог до конца отчиститься от ее прикосновения. Но муки и ужасы познания истины того стоили: судьбы мира открылись предо мной. И тогда я увидел гибель, которая на тот момент только начала пожирать город. Я попытался предупредить и образумить, как я делал это раньше, но никто не пожелал слушать. Все, кто стоял на страже благополучия города, погрязли в пороках и не видели дальше собственного порога.
Тогда я вернулся и заперся в башне. Снаружи бушевали битвы, восстания, голод и мор, но они проходили мимо, точно приливы и штормы, огибающие прибрежные скалы. Иногда кто-нибудь приходил ко мне спросить о грядущей судьбе. Но с тех пор, как началось падение, звезды словно покрылись мутной пленой, а может, сам мир погрузился во мрак, но все судьбы были одинаковы: смерть. Люди гибли на острие меча, в петле виселицы, в агонии яда, в тщетной борьбе с хворью или от голода, который перед кончиной забирает даже душу. Все, кто приходил ко мне, уже были мертвы. Я дарил им быструю смерть, забирая взамен те крохи жизни, что еще теплились в них.
Не прерывая рассказ, звездочет ходил кругами по периметру крохотной комнаты, словно темное солнце неспособное остановить своего движения по небосводу. Наконец, он остановился перед существом, нависая над ним мрачной тенью. Вдруг белые нити, лежащие на полу, резко натянулись и обвились тугим коконом вокруг существа. Звездочет сделал шаг вперед, и его черная мантия распахнулась. К существу потянулись руки с острыми, как когти пальцами, и огромные паучьи лапы, похожие на зазубренные косы жнеца.
– Но ты не такой как другие. Я не вижу ни твоей смерти, ни твоей жизни. Тебя нет в плетении судьбы. Ты ничто и пройдешь сквозь город, как сквозь сон. Давно пора разрушить это мертвенное оцепенение, потому я дам тебе подарок. Только не дергайся, – холодные руки схватили существо за плечи, а паучьи лапы крепко сжали тело. Острые клыки впились в шею. В следующее мгновение кокон ослаб и распался, а звездочет исчез среди плетения паутины. Башню вновь окутала неподвижная тишина.
В эту ночь существо не могло заснуть: от раны на шее по его крови растекалась огненная река, жгучая, как сама жизнь. Больше фото
Подвеска "Avaritia". Серебро - 3000 р., бронза - 1800 р.
Серия будет впервые показана на ArtFlection 28-29 мая.Предыдущая часть >Следующая часть ->>Продолжение следует...